К цветовым обозначениям как неким символам в художественном пространстве драмы Чехов прибегает уже в пьесе «Чайка». Здесь прослеживается противопоставление двух цветов: черного и белого.
При этом белый цвет в драме неизменно связан с образом Нины Заречной. Она и в образе Мировой Души в первом действии — «вся в белом» [435]. О «белой чайке» вспоминает Тригорин в третьем действии комедии:
«Тригорин. Я буду вспоминать. Я буду вспоминать вас, какою вы были в тот ясный день — помните? — неделю назад, когда вы были в светлом платье… Мы разговаривали… еще тогда на скамье лежала белая чайка.
Нина (задумчиво). Да, чайка…» [455-456].
Так, именно на уровне цветообозначения здесь происходит объединение двух этих образов: Нина — чайка.
Черным цветовым пятно в пьесе становится Маша:
«Медведенко. Отчего вы всегда ходите в черном?
Маша. Это траур по моей жизни. Я несчастна» [427].
В этих двух образах Чехов воплощает свою веру в будущее. Нина живет будущим. Она никогда не теряет веру в себя, в людей. Эта вера помогает ей преодолевать все трудности: «Завтра меня уже не будет здесь, я ухожу от отца, покидаю все, начинаю новую жизнь…» [464]; «Когда я стану большою актрисой, приезжайте взглянуть на меня» [479].
У Маши нет никаких надежд, она устала от жизни:
«Маша. А у меня такое чувство, как будто я родилась уже давно-давно; жизнь свою я тащу волоком, как бесконечный шлейф… И часто не бывает никакой охоты жить» [443].
Именно противопоставление этих двух подходов к жизни и жизнестроительству лежит в основе антитезы цветов: белого и черного.
Ведущую роль символика цвета начинает играть в «Трех сестрах». Драма Чехова отделена от предшествующих ей пьес, появившихся почти одновременно, довольно значительным промежутком времени (комедия «Чайка» была напечатана в 1896 году, «Дядя Ваня» — в 1897, «Три сестры» — в 1901). Вероятно, именно это обстоятельство объясняет столь значительные изменения, которые произошли в художественной системе драматургии Чехова, в том числе и на уровне авторского слова. Символизация же цвета подготовлена в ремарке, открывающей драму, не только троекратным повтором именно цветовой детали костюма персонажей, но и фольклорно-поэтическим контекстом, который подключает к пьесе ее заглавие — «Три сестры».
Цветообозначение проявляет себя в этой пьесе главным образом как цветовая деталь его портрета. Т.Г. Ивлева отмечает очевидную закономерность чеховской драмы: «именно авторское слово, а не слово персонажа, фиксирует ее цветовую картину» Ивлева, Т.Г. Автор в драматургии А.П. Чехова. — С. 101..
Традиционно в пьесе «Три сестры» рассматривается характеризующая функция цвета как признак бытовой безвкусицы. Например, цветовую гамму одежды Наташи предвосхищает и одновременно негативно оценивает реплика Маши:
«Маша. Ах, как она одевается! Не то чтобы некрасиво, не модно, а просто жалко. Какая-то странная, яркая, желтоватая юбка с этакой пошленькой бахромой и красная кофточка» [542].
Чуть позже Ольга скажет о невозможности сочетания зеленого и розового в одежде Наташи:
«Ольга. На вас зеленый пояс! Милая, это не хорошо! просто не идет… и как-то странно…» [550].
А.Г. Шалюгин обращает внимание на фразу «как-то странно». Странность в костюме Наташи он замечает в следующем: «Знакомство с этикетом, а дамский костюм девятнадцатого столетия даже на его излете был чрезвычайно этикетен, показывает, что незамужние девицы могли надевать платья только голубого и розового цвета, а зеленый поясок могла надевать разве замужняя женщина, ибо он символизирует. добродетельность, супружескую верность!» Шалюгин, А.Г. «Угрюмый мост», или быт и бытие дома Прозоровых. — С. 177..
Такое несоответствие требованиям этикета подчеркивают не только мещанство Натальи, но и символизируют ее чужеродность в обществе сестер, враждебность их миру.
По мнению Т.Г. Ивлевой, «“цветовая ситуация” пьесы выглядит несколько сложнее и, как и все элементы художественной системы Чехова, лишается однозначной интерпретации. Важным для автора здесь, вероятно, является и само несоответствие цветов друг другу, различные принципы создания цветообозначений, которые маркируют принадлежность трех сестер и Наташи различным уровням бытия» Ивлева, Т.Г. Автор в драматургии А.П. Чехова. — С. 101..
Три сестры — это, с одной стороны, три героини с конкретными, индивидуальными судьбами, более или менее ясно очерченными характерами, но в то же время и некие условные, символические фигуры, соотносимые с мифологическими триадами. С первой же ремарки писатель фиксирует конкретные детали, сиюминутные позы и жесты героинь, а с другой стороны, ставит их в условный символический контекст. Это передано, например, через цвета одежды:
«Ольга в синем форменном учительницы женской гимназии, все время поправляет ученические тетрадки, стоя и на ходу; Маша в черном платье, со шляпкой на коленях сидит и читает книжку, Ирина в белом платье стоит, задумавшись» [534], — в этой ремарке, открывающей драму, подготовлена символизация цвета. Мы видим, что «оппозиция черное — белое уравновешивается синим цветом» Одесская М.М. Мотивы, образы, интертекст. «Три сестры»: символико-мифологический подтекст. — С. 154..
Читать еще: Меч для сеппуку название. Что такое
Антитеза черный — белый всегда, и даже вне конкретной культурно-исторической наполненности, маркирует два полюса практически любой идеологии: верхнее — нижнее; хорошее — дурное; божественное — дьявольское, полнота бытия — хаос Белый, А. Символизм как миропонимание. — С. 201-210. и т.д.
Семантика же синего цвета в мифологической и особенно фольклорной традиции, с одной стороны, связана с разбушевавшейся, неподвластной человеку и непостижимой его разумом стихией мироздания (синее море). С другой стороны, синий цвет в этой традиции можно рассматривать и как промежуточный цвет между черным и белым; скажем, считать его ступенью в движении человека от черного — к белому или — наоборот. И в таком случае, цветовая триада, подключаясь к заглавию, выводит изображаемую в пьесе ситуацию на уровень если не вечной, то, по крайней мере, обобщающей модели. Специфика символа, по мнению Т.Г. Ивлевой, как раз и связана с тем, что «“план его содержания” всегда разомкнут в бесконечность» Ивлева, Т.Г. Автор в драматургии А.П. Чехова. — С. 104..
Из всего многообразия цветов, заявленных в драме «Три сестры», в следующей пьесе «Вишневый сад» Чехов использует только один, по-разному применяя его на всем протяжении первого действия.
«Гаев (отворяет другое окно). Сад весь белый» [620].
При этом сад в пьесе еще только назван, показан лишь за окнами, как намечена, но не конкретизирована потенциальная возможность его гибели. Белый цвет — предощущение визуального образа. О нем неоднократно говорят герои произведения:
«Любовь Андреевна. Весь, весь белый! О сад мой! Направо, на повороте к беседке, белое деревцо склонилось, похоже на женщину. Какой изумительный сад! Белые массы цветов» [620].
При том, что сам сад практически скрыт от нас, его белый цвет проявляется на протяжении всего первого действия в виде цветовых пятен — деталей костюмов персонажей, которые с ним непосредственно связаны и судьба которых полностью зависит от судьбы сада: «Лопахин. Отец мой, правда, мужик был, а я вот в белой жилетке» [608]; «Входит Фирс; он в пиджаке и белом жилете» [613]; «Фирс надевает белые перчатки» [614]; «Шарлотта Ивановна в белом платье, очень худая, стянутая, с лорнеткой на поясе проходит через сцену» [618].
Т.Г. Ивлева, ссылаясь на письма писателя К.С. Станиславскому, приходит к выводу, что «Эту особенность сценической реализации образа сада — цветовой игры — предполагал, вероятно, и сам Чехов» Там же. — С. 13.. Через цветовые пятна показано единение героев с садом и зависимость от него.
В своих пьесах Чехов преимущественно пользуется двумя цветами: черный и белый. С их помощью он не только раскрывает разные грани восприятия жизни (как Нина и Маша в «Чайке»). Введение в эту художественную систему других цветов (с которыми ассоциируется образ Наташи из «Трех сестер») становится инородным в устоявшейся традиции. Через цветовую символику Чехов показывает зависимость судьбы героев от судьбы вишневого сада.
Таким образом, в своих пьесах Чехов создает особый мир, наполненный звуками, которые создают общее настроение, атмосферу какой-либо отдельной сцены или действия в целом. За редким исключение (звуки свирели в пьесе «Вишневый сад»), эти символы несут в себе негативную окраску. В цветовой палитре Чехова преобладают белый и черный цвет, противопоставленные друг другу. Эта антитеза смягчается синим цветом драме «Три сестры». Введение же других красочных пятен в произведение способствует проявлению дисгармонии в мире персонажей.
Три сестры. Цветовая палитра в драматургии А.П
Три сестры – это, с одной стороны, три героини с конкретными, индивидуальными судьбами, более или менее ясно очерченными характерами, но в то же время и некие условные, символические фигуры, соотносимые с мифологическими триадами. С первой же ремарки писатель фиксирует конкретные детали, сиюминутные позы и жесты героинь, а с другой стороны, ставит их в условный символический контекст. Это передано, например, через цвета одежды:
«Ольга в синем форменном учительницы женской гимназии, все время поправляет ученические тетрадки, стоя и на ходу; Маша в черном платье, со шляпкой на коленях сидит и читает книжку, Ирина в белом платье стоит, задумавшись» [534], – в этой ремарке, открывающей драму, подготовлена символизация цвета. Мы видим, что «оппозиция черное – белое уравновешивается синим цветом».
Антитеза черный – белый всегда, и даже вне конкретной культурно-исторической наполненности, маркирует два полюса практически любой идеологии: верхнее – нижнее; хорошее – дурное; божественное – дьявольское, полнота бытия – хаос и т.д.
Семантика же синего цвета в мифологической и особенно фольклорной традиции, с одной стороны, связана с разбушевавшейся, неподвластной человеку и непостижимой его разумом стихией мироздания (синее море). С другой стороны, синий цвет в этой традиции можно рассматривать и как промежуточный цвет между черным и белым; скажем, считать его ступенью в движении человека от черного – к белому или – наоборот. И в таком случае, цветовая триада, подключаясь к заглавию, выводит изображаемую в пьесе ситуацию на уровень если не вечной, то, по крайней мере, обобщающей модели. Специфика символа, по мнению Т.Г. Ивлевой, как раз и связана с тем, что «“план его содержания” всегда разомкнут в бесконечность».
Читать еще: Краткий пересказ главы зайцево.
Из всего многообразия цветов, заявленных в драме «Три сестры», в следующей пьесе «Вишневый сад» Чехов использует только один, по-разному применяя его на всем протяжении первого действия.
«Гаев (отворяет другое окно). Сад весь белый» [620].
При этом сад в пьесе еще только назван, показан лишь за окнами, как намечена, но не конкретизирована потенциальная возможность его гибели. Белый цвет – предощущение визуального образа. О нем неоднократно говорят герои произведения:
«Любовь Андреевна. Весь, весь белый! О сад мой! Направо, на повороте к беседке, белое деревцо склонилось, похоже на женщину . Какой изумительный сад! Белые массы цветов» [620].
При том, что сам сад практически скрыт от нас, его белый цвет проявляется на протяжении всего первого действия в виде цветовых пятен – деталей костюмов персонажей, которые с ним непосредственно связаны и судьба которых полностью зависит от судьбы сада: «Лопахин. Отец мой, правда, мужик был, а я вот в белой жилетке» [608]; «Входит Фирс; он в пиджаке и белом жилете» [613]; «Фирс надевает белые перчатки» [614]; «Шарлотта Ивановна в белом платье, очень худая, стянутая, с лорнеткой на поясе проходит через сцену» [618].
Т.Г. Ивлева, ссылаясь на письма писателя К.С. Станиславскому, приходит к выводу, что «Эту особенность сценической реализации образа сада – цветовой игры – предполагал, вероятно, и сам Чехов». Через цветовые пятна показано единение героев с садом и зависимость от него.
В своих пьесах Чехов преимущественно пользуется двумя цветами: черный и белый. С их помощью он не только раскрывает разные грани восприятия жизни (как Нина и Маша в «Чайке»). Введение в эту художественную систему других цветов (с которыми ассоциируется образ Наташи из «Трех сестер») становится инородным в устоявшейся традиции. Через цветовую символику Чехов показывает зависимость судьбы героев от судьбы вишневого сада.
Таким образом, в своих пьесах Чехов создает особый мир, наполненный звуками, которые создают общее настроение, атмосферу какой-либо отдельной сцены или действия в целом. За редким исключение (звуки свирели в пьесе «Вишневый сад»), эти символы несут в себе негативную окраску. В цветовой палитре Чехова преобладают белый и черный цвет, противопоставленные друг другу. Эта антитеза смягчается синим цветом драме «Три сестры». Введение же других красочных пятен в произведение способствует проявлению дисгармонии в мире персонажей.
«Фаталист»
Авантюрно-философская природа повести делает её самой загадочной среди остальных частей романа. В «Фаталисте» центральными становятся вопросы о судьбе и предопределении, свободе воли и духовном заточении. В «Фаталисте» появляется исключит .
Госпожа Бовари. Провинциальные нравы Роман (1857)
Молодой лекарь Шарль Бовари впервые увидел Эмму Руо, когда его .вызвали на ферму ее отца, сломавшего ногу. На Эмме было синее шерстяное платье с тремя оборками. Волосы у нее каштановые, взгляд больших черных глаз прямой и открытый. Шарль .
Война идей
Как и всякая гражданская война, Вторая мировая война была войной не танков, а идей. Советские люди, Суворов и Сталин, одинаково придают громадное значение материальной стороне жизни. Количество и качество орудий и танков для них — основн .
Символика в пьесе А.П.Чехова «Три сестры»
Драма А.П.Чехова «Три сестры» сегодня стоит в ряду самых популярных театральных произведений. Это единственная пьеса, жанр которой бесспорен для автора и зрителей. С годами это произведение не только не утратило своего идейного значения, но и расширило смысловые границы.
Многие герои, детали пьесы стали символическими. А.П. Чехов заставлял каждого зрителя задумываться над значением любой фразы, жеста, вскользь брошенного слова. «В жизни нет случайностей. Ничто на земле не проходит бесследно», — словно говорит нам автор.
Перед нами бытийная драма. Человек здесь движется к неведомой цели, постепенно свыкаясь с жизнью. В пьесе символично многое. Глубокое значение здесь имеет время и пространство. Именно время – новый, главный герой произведений А.П.Чехова. Удручает факт, что именно время творит судьбу всех героев, но никто из них не является хозяином своей судьбы. Сестры Прозоровы, Тузенбах, Чебутыкин – это лишь пассивные наблюдатели, но не активные участники жизни.
Драматическое время психологизировано. При этом настоящее не имеет значения для героев. Здесь А.П. Чехов иронизирует по поводу сознания массового человека. При этом немаловажное значение играет художественное пространство пьесы. Действие происходит в определенном месте – доме сестер Прозоровых. Он сопоставляется с другим иллюзорным местом – Москвой. Именно в столицу так стремятся уехать сестры. С этим городом связаны самые заветные мечты героинь.
Помимо этого места действия, в пьесе называется железная дорога, станция, Петербург, лес, остров Цицикар. Пространство произведения разомкнуто, открыто. Автор видел иронию узкого пространства, к которому привязан человек.
Читать еще: Плакаты посвященные 9 мая. Стенгазета ко Дню Победы
Многие исследователи отмечают в пьесе наличие двух смысловых мест – социального и семейного. Дом сестер – настоящий семейный очаг, наполненный радушием и теплом. Эти черты отмечает офицер Вершинин, впервые оказавшийся в доме Прозоровых. Сюжет пьесы строится на перемещении героев в пределах двух мест. Дом олицетворяет жизнь, тепло, родственные связи, женское начало, внешнюю и внутреннюю свободу человека. Место социальное связано с деятельностью мужчин, это своеобразная проза жизни.
У каждого человека есть определенное жизненное пространство, в котором он реализует свой потенциал. Для раскрытия всех возможностей человеку мало узкого клочка земли. За ним разворачивается настоящая, полнокровная жизнь. Но часто бывает так, что сам человек боится жизни, ограничивает рамки своей судьбы. Символ подобного существования – Чебутыкин. Это самый одинокий персонаж произведения. Он – друг семьи Прозоровых. Обычно Чебутыкин не участвует в разговорах, а безмолвно присутствует при беседе, уткнувшись в газету. Это ирония автора по отношению к скупой причастности человека к внешнему миру. В доме и завершается жизненный путь этого героя. Он уже давно утратил всякую связь с действительностью. Итог его существования – сознание собственной никчемности.
Другой персонаж – директор гимназии Кулыгин — напротив, везде свой. Он всегда готов идти на компромисс с людьми и обстоятельствами. Но у него нет дома. Тщетно он зовет жену Машу идти домой. Таким образом, символ дома пронизывает все содержание этой пьесы.
Первые шаги в огромный мир делают повзрослевшие дети генерала Прозорова: Ольга, Маша, Андрей и Ирина. Психологически эти герои не готовы принять реалии внешнего мира. Все они обманываются в ожиданиях. Андрей мечтает быть профессором МГУ, а служит в земской палате. Ольга преуспевает на педагогическом поприще, но у нее нет семейного счастья. Маша уже разочаровалась в семейной жизни. Скуку и усталость чувствует от службы Ирина. Все члены этой семьи чувствуют бессмысленность своего существования, зависимость от какой-то неведомой силы. Даже дом они воспринимают как тюрьму. Жизнь томит их.
Карточный проигрыш Андрея сестры считают праздником. Теперь можно будет продать дом и уехать в Москву. Так, постепенно, родной дом отчуждается от героев. Все они ощущают не только внешнее, но и внутреннее, душевное, сиротство. Немаловажную роль в этой связи играет символ забвения – старые часы, которые разбивает Чебутыкин.
Эти настроения вызывают в героях похожие чувства: отчаяние Ирины, тихий протест у Андрея, жалость Маши. Но душу греет надежда. Она неизменно связана с будущим, с далекой Москвой. Маша говорит, что человеку непременно надо во что-то верить. Она ищет истинной жизни, опоры в общих идеях. Но в то же время эта героиня понимает, что каждый человек сам выбирает свой путь. Людям не дано изначально знать, где их место в жизни.
Человек обычно идеализирует пространство и время. Ему кажется, что здесь и сейчас – только необходимость, а там – свобода, в Москве – жизнь, а здесь прозябание. Даже рассыльному Ферапонту столичная жизнь представляется чередой сплошных происшествий. Герои подчас приходят к выводам о том, что даже решительные поступки почти ничего не меняют в жизни. Наташа, Анфиса, Федотик, Родэ олицетворяют простой порядок вещей, прагматизм, внятную логику.
Сестры много рассуждают, вспоминают прошлое, занимаются самоанализом. Их удивляет наглое поведение Наташи, но сестры не вступают с ней в конфликт. Противодействие у них вызывает заведенный порядок вещей. Но автор проводит мысль о том, что человек должен быть доволен своей судьбой, как бы она ни сложилась. Человек должен работать на будущее. Поэтому в жизни нельзя без маленькой надежды. Ее символизируют птицы, их полет, который наблюдают сестры. Птицы также означают ход, неумолимое течение времени. Подобно Нине Заречной из пьесы «Чайка, Ирина сравнивается с белой птицей, потому что она обрела истинный смысл жизни в неустанном труде.
Глубокие символы скрываются за деталями интерьера и сада дома Прозоровых. Дерево традиционно обозначает связь времен, нечто постоянное. Деревья в саду трех сестер ждут, когда их хозяева исполнят свое предназначение. При этом Наташа настойчиво пытается срубить эти деревья. Этим поступком она может навсегда нарушить связь поколений. Вместо могучих деревьев она хочет посадить однолетние цветочки.
Смысловая нагрузка заключена и в напитках, которые предпочитают герои. В начале пьесы Чебутыкин дарит сестрам самовар – символ дома, очага, мира, уюта. Чай означает надежду героев на лучшее будущее, оно связано с глаголом «чаять» — стремиться, очень сильно желать. Вино, напротив, означает смирение, отказ от действий, борьбы. В финальном монологе темы, идеи, символы произведения объединяются. Герои пытаются решить для себя наболевшие вопросы: почему в жизни так много сомнений и страданий, зачем такая жизнь?
Но проблемы героев не развеиваются. Их иллюзии оборачиваются крахом. Сестры не уезжают в Москву. В конце пьесы мировоззрение этих героинь все же меняется. Они решают трудиться, ежедневно работать на будущее. В этом их нравственная победа над своими слабостями. С плодотворной деятельностью трех сестер связаны все надежды автора.
Источники:
http://studbooks.net/764464/literatura/simvolika_tsveta_pesah_chehova
http://www.litocean.ru/liocs-164-2.html
http://reshebnik5-11.ru/sochineniya/chekhov-a-p/tri-sestry/9736-simvolika-v-pese-a-p-chekhova-tri-sestry
